Группировка "Ленинград": трансформации культурного проекта

Говорить о группе "Ленинград" в приличном обществе уже нынче не принято - теперешнее творчество Шнурова со товарищи считается за пошлость и музыку для тупых алкоголиков и подростков. Завсегдатаи клубов вроде "Проекта ОГИ" или "Китайский летчик Джао Да" ностальгически вспоминают те светлые времена четырехлетней давности, когда "Ленинград" ещё не собирал не стадионов, песни группы не звучали из каждого киоска и автомобиля, а музыканты выступали для небольшой, "своей", понимающей аудитории. Вот тогда-то, мол, все и было хорошо и по-настоящему, а теперь - попса и вырождение. Тем не менее, если присмотреться, музыка и песни "Ленинграда" за прошедшее время изменились не сильно. И лукавят те критики, которые пишут, что, мол, в песнях теперь один мат и никакого эстетства - табуированной лексики на последних альбомах группы даже меньше, чем раньше. Вопрос тут в совершенно иных, экстрамузыкальных (если можно так выразиться) факторах - изменилось не творчество группы, а её статус. И эта трансформация - очень любопытный пример перехода из элитарного искусства в массовое, смены знаков, радикальной разницы в восприятии одних и тех же текстов разными типами слушателей.

Начинался "Ленинград" как культурный проект, созданный Сергеем Шнуровым, который к тому моменту был известным питерским деятелем и, в частности, одним из начальников замечательного "Радио Модерн". Аудитория, для которой изначально этот проект функционировал, была определена очень четко - соскучившиеся по русскому сумасшествию, стебу и драйву богемные эстеты-алкоголики, прожигающие свои молодые годы в столичных "интеллектуальных клубах". Неплохо характеризует "первичную" нишу существования "Ленинграда" и то, что саунд-продюсером первого альбома был Леонид Федоров (лидер статусной для интеллигентной тусовки группы "Аукцыон"), а выпущен он был на лейбле "О.Г.И.-рекордс". "Ленинград" выступал по небольшим клубам, радуя собиравшуюся публику сумасшедшим шоу - 15 человек, играющие, выпивающие, прыгающие и танцующие на маленькой сцене.

Первые альбомы группы - это и есть тот, "старый-добрый", пародирующий и стебущий всех и вся, играющий в постмодернизм "Ленинград" в трех своих разных ипостасях. Столь популярный нынче жанр "альтернативного шансона" Шнуров, фактически, освоил ещё в 99-м, выпустив на альбоме "Пуля" полторы дюжины со вкусом стилизованных под блатняк и лихо сыгранных песен. Нынешний хедлайнер движения питерский актер Дмитрий Хоронько (создатель и лидер "Хоронько-оркестра") - бледный, напудренный, субтильный, манерно поющий про пчелиную любовь - словно антитеза тогдашнему здорово-брутальному Шнурову, рассказывающему о том, как "шел он как-то по Сенному рынку / Шёл и беломорину курил". Бодрый ска-панк с балканским уклоном (фирменные быстрые дудки и стремящийся порваться баян), на фоне которого то истерично орал первый вокалист Вдовин (ныне, кстати, явный лидер российской электронной музыки), то грозно рычал Шнуров, пошел на ура, а вот "фирменного" мата было совсем мало, и служил он скорее довеском к общему безумству.

В названии диска "Мат без электричества" важны были обе части: не только первое слово, указывающее на обилие ненормативной лексики и тематики (именно тут основные шнуровские "боевики"-формулировки - и про дикого мужчину, и про "алкоголика и придурка"), но и второе предложное сочетание, лаконично описывающее уникальный саунд, которого группа добилась на диске. Набор музыкальных средств ограничивался духовыми, обогащенной многочисленными перкуссиями ритм-секцией и изредка вступавшей гитарой. Все это вместе создавало яркое, сочное и незабываемое звучание, на фоне которого Шнуров нарочито небрежно-непрофессионально пел собственные нетленки. "Дачники" же демонстрировали ещё одну (как выяснилось - основную и окончательную) ипостась "Ленинграда" - бешеную, электрическую, с немного грязным звуком и захватывающим с первого звука драйвом. Собственно, именно с этого альбома началось движение "Ленинграда" в массы - раскрутка песен на "Нашем радио", вручение премии за самый похабный текст (широко известная песня "День рождения"), популярность в кругах люмпенизированной молодежи… Группа постепенно перебиралась из уютных кабаков (в которые все желающие послушать Шнурова со товарищи уже категорически не вмещались) на все большие площадки и вскоре стала заметным и раздражающим многих феноменом российской культурной жизни.

Время выхода "Дачников" - пожалуй, первый момент столкновения элитарного и массового в этой истории. Первые, богемно-интеллектуальные поклонники восприняли этот альбом как венец постмодернизма по Шнурову - причудливое совмещение мелодических и поэтических клише из самых различных источников (от мультфильма "Ну погоди!" до песни "Все это рок-н-ролл"), замешанное на русской кабацкой эстетике и панк-разгильдяйстве. Массы же новых фанатов толковали все прямо и недвусмысленно - как песни о себе, своей тяжелой судьбе, вечных проблемах с деньгами, женщинами, алкоголем и властями - в общем, о том, "какая сука эта селяви". Две целевые группы столкнулись и на концертах: прежние завсегдатаи живых выступлений коллектива с удивлением обнаружили себя в окружении недружелюбно настроенных и не слишком адекватных типов шкафообразной наружности, а в интервью Шнурова стали появляться предупреждения о том, что в первые ряды зрителей лучше не лезть - дерутся.

Шнуров продолжал говорить о том, что мат - не самоцель, что он пытается каким-то образом оживить и обновить язык, о постмодернизме, о проекте и несоответствии образа и реальности (песенный Шнур и реальный Шнуров - два разных субъекта, "если бы я делал все, о чем пою, я бы умер"). Однако статусное изменение было налицо, и попытки внести какие-то коррективы в содержание культурного проекта "Ленинград" можно было наблюдать в режиме реального времени. На выдержанном в том же стиле, что и "Дачники", альбоме "Пираты XXI века" наличествовала одна странная, неожиданно искренняя и "жизненная" песня "Мне бы в небо" ("все это похоже на какую-то разводку / Наркотики нельзя, но можно водку"). Затем группу начало явным образом лихорадить - заявления о роспуске коллектива и отъезде Шнурова в археологическую экспедицию (так и не состоявшемся), конфликт с фирмой-издателем и выход незапланированного альбома "Точка", на котором и вовсе преобладали совсем невеселые, но по-прежнему пронзительные песни о том, что "нас, наркоманов, никто не любит". В альтернативном "Ленинграду" сольном проекте Шнуров сделал шаг в другую сторону: вернулся к шансону как раз в тот момент, когда этот жанр окончательно заполонил все окружающее звуковое пространство, и попытался "облагородить" жанр: записал альбом блатняка, сделанный с большим вкусом и чувством, вполне удачный, но никаких последствий не возымевший ("Второй магаданский"). При этом группу продолжали везде сопровождать и скандалы, и бешеная популярность. Казалось, что Шнуров нашел для себя золотую жилу, которую можно использовать сколь угодно долго - сочинить жизнеспособное подобие какого-нибудь хита "Ленинграда" может даже не очень одаренный школьник. Вышло так, да не совсем - Шнуров оказался хитрее и интереснее, чем многие думали.

Вышедший в конце прошлого года альбом "Для миллионов" уже в своем названии содержит важную двусмысленность: те самые "миллионы" - это и предполагаемые доходы, и целевая аудитория, которая эти доходы должна принести. И очень характерно, что наряду с обычными "ленинградовскими" композициями (про "бабу буду" и "бухаю-подыхаю") на диске есть сразу несколько песен, в которых Шнур (который, очевидно, со Шнуровым теперь уже почти идентичен) к этим самым миллионам напрямую обращается и пытается им что-то втолковать - разумеется, не без всегдашнего стеба и самоиронии, но все же вполне открыто и внятно. Толковать пытается про фальшь современной российской рок-сцены по версии "Нашего радио", а также про бессмысленность и беспощадность цивилизации менеджеров ("тебе повезло, ты такой, как все / ты работаешь в офисе <…> я понимаю, бабки нужны всем и всегда / но зачем так въёбывать - это беда") и непродажность истинной любви (рэп-перепевка давнишнего хита группы "Секрет" "Твой папа был прав"). Как и следовало ожидать в подобной ситуации, этот альбом "Ленинграда" уже совсем не про музыку - в основном группа эксплуатирует все те же мелодические ходы, что и раньше, а появление на нескольких треках шнуровского речитатива под нехитрый бит удивляет только в контексте "Ленинграда", на музыкальное откровение определенно не претендуя. "Для миллионов" - текст, повествующий о том, чем становится культурный проект, переходя из элитарного искусства в массовое, и каким образом может видоизмениться его содержание. Музыку слушать неинтересно - интересно следить за месседжем и направлением творческого развития.

Рассуждать о том, насколько позитивны/негативны совершившиеся с "Ленинградом" статусные изменения, можно долго - однако сами эти изменения налицо. А как прямое их следствие - и ещё один, весьма любопытный факт. Получается, что, как это ни парадоксально, не радикальный православный Кинчев, не поющий в Кремле и получающий ордена БГ и даже не карикатурно борющийся с попсой Шевчук, а именно Сергей Шнуров и является сейчас настоящим "русским рокером" в его современном варианте и со всеми необходимыми свойствами. Имеется скандальность. Имеются драйв и безумство. Имеются питерское происхождение, та самая приобретенная массовость и несколько возможных уровней восприятия текстов. Имеются, по всей видимости, фатально необходимые в современных условиях стеб и самоирония. Имеются даже протест и борьба, а также трагическая непонятость и драматическая судьба творческой личности (занимался человек постмодернизмом, а его поняли буквально, а творчество на конвейер поставили).

И ведь, как сам поет наш герой, "воткнул так, что хуй вынешь" - лидер "Ленинграда", если даже захочет, вряд ли сможет выйти из этой игры-индустрии, иначе как радикально сменив профессию. Шнуров - в костюме а-ля Че Гевара, полупустой бутылкой коньяка в руках, сигарой в зубах и готовностью любого послать по определенному адресу, а то и дать по зубам - и являет собой сегодня олицетворение нового русского рока. Дикое, но симпатичное.

Шурик Горбачев

24.02.2004